Nowhere Now Here — называется последний альбом японцев, альбом-агрессия, альбом за гранью спокойствия, на нерве и в бесчеловечной тоске. Как будто, умирая, смотришь на искру света в тоннеле — только затем, чтобы он, скрежеща ржавыми стенами, рушился тонной на плечи и голову. Альбом давался музыкантам непросто, и теперь, загоняя феникса в пламя обратно, они раз за разом проживают на сцене агонию прошлого, заодно гоня в чистилища очумевшего фэна. Здесь и сейчас. Nowhere. Now Here.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Людей собралось для «Репаблика», в общем, не много — что было странно, учитывая, сколько солдаутов у MONO в Европе, да и к тому же первый визит вспоминается, как нечто невероятное, с 2014-го и досель. Спишем все на лето и отпуска. Но пусть жалеют те, кто не видел.
Открывала концерт могилевская группа THE LAST SIGHS OF THE WIND, выпустившая в 2017-м дебютник We Are Trees и с тех пор успевшая проехаться туром в Китае. В Беларуси парни играли впервые — и на сцене вели себя скованно, раздухарившись, по сути, только в финале сета, на цепких драйвовых ро́ковых темах.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Незатейливая, но красивая и сочная, одухотворенная музыка — которая, как бы ни по́шло было сравнение, дивно ложится на текущий меланхоличный июль. Она похожа на блеклое солнце в разлапистых небесных обрывках. Радуги, которыми завален весь инстаграм. Внезапные топкие ливни. И вздыхающий ветер. Прохладная, мягкая, образная — замечательно сыгранная, она, быть может, не станет особенной в ряду сотен пост-рок/пост-метал релизов, заполоняющих из года в год сцену, но займет достойное место. Только концертная подача, конечно, нужна динамичнее и уверенней: растерянное топтание между песнями простительно лишь новичкам.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
..А затем была пауза. Долгая и мучительная настройка японцев, которые, выбиваясь из временных графиков, раз за разом проверяли и вытягивали, раскладывая по местам, словно 3D-пазл, то звук невидимых glockenspiel-колокольчиков, то голос Tamaki, то вот снова гитару, то вот, еще чуть-чуть барабаны… Музыканты шаманили на сцене бесконечно долго, с бесконечным терпением и усердием — так что, казалось, если дело не закочится чем-то решительно идеальным, массовое харакири в «Репаблике» неминуемо.
Но потом таки началось. И прорвалась бездна, расщепляясь оглушительным звуком и слепящим светом; высосав душу липким черным дементором; обратив «здесь и сейчас» в благодать и дисторшн. Было крайне, избыточно громко. Было феерично. Было (или, точнее, снова вернулось) чувство, будто команда, умело жонглируя эмоциями и примочками, тащит тебя, сумасшедшего, сквозь покрытые нойзом порталы, шершавые врата и круги — причем это место, вероятно, не рай. Многомерный, многоуровневый звук, в котором — мастера драматизма — переплетают струны и вены, запуская в кровь гипнотический яд.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Слушая MONO в записи, глядя на сосредоточенных, тихих, спокойных, несколько хмурых японцев вне сцены, трудно вообразить, на что они способны вживую. Невозможно представить сокрушительную силу, которую выверенная, словно симфония, музыка Taka и компании, обретает в их руках и телах, беснующихся в ритуале не то экзорцизма, не то некромантии, чтобы в какой-то момент, пришпорив чудовищ, исполнить, к примеру, элегический «Breathe».
Играла группа по большей части материал Nowhere Now Here, только в конце обратившись к «Ashes In The Snow» и «Com(?)». Большая часть публики проводила время в оцепенении, обратившись в присутствие и слух, в трансовом приходе, когда японцы, зажав струну, бесконечно тянули жесткие МОНОтонные аутро. Кто-то неистово колбасился и, надрываясь, орал; кто-то, закрыв глаза. медитировал — короли катарсиса, MONO подвигают на всякое, любое, кроме апатии. Чтоб затем, опустошив, улыбнувшись, тихо удалиться в гримерку. И заранее заставить завидовать всем, кто придет на них, к примеру, назавтра.
(с) фото Gronn. Кстати, фотографий MONO мало не по той причине, что фотограф, к примеру, запил — а поскольку группа по неизвестной причине попросила организаторов пресечь фотосъемку. Так что мы решили не нарываться.