Совсем скоро, 9 июля, MONO (кстати, при поддержке могилевской группы THE LAST SIGHS OF THE WIND, которую уже неплохо знают в Китае, но ни разу не видели в Минске) повторят магические пассы, парализовавшие и опустошившие «Репаблик» в 2014-м. С тех пор главная японская построк-достопримечательность успела выпустить два альбома, Requiem For Hell (2016) и, новейший, Nowhere Now Here (2019), а заодно вволю порефлексировать над 20 годами, проведенными в творческом исступлении.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
На официальном сайте под маркой «20 лет» группа делится главным, а в интервью Takaakira «Taka» Goto вспоминает за всех.
«Наше первое шоу за пределами страны состоялось в Нью-Йорке в 2000 году, на площадке под названием «Mercury Lounge», и это был ужасный вечер. У нас тогда не было денег, и чтобы позволить себе перелеты, мы продали гитары и примочки, которые не использовали. А людей пришло всего пять человек. Конечно, мы тогда играли в суппорте суппорта, и выхлоп был предсказуем: MONO никто просто не знал. Это я понимаю сейчас, но тогда оказался потрясен настолько, что не спал целую ночь, понимая, как сложна реальность, и что нам, наверное, не придется больше выступать за океаном: на это просто нет денег. Радужные мечты разбились, оставив только беспокойство и страх. Тем не менее, 10 лет спустя мы играли в Нью-Йорке два вечера подряд, с оркестром, для 2000 фанатов, собравшихся со всех уголков мира. А овация, которая завершила наш сет, стала одним из самых незабываемых эпизодов всей моей жизни.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
2017 год также был трудным. Команда становилась все более известной, обстоятельства поменялись, накалились отношения с менеджментом и лейблом, ушел барабанщик, и мы чувствовали: дальше двигаться почти невозможно. Но я напомнил себе, что самый темный час наступает перед рассветом. Трудности одну за другой мы преодолели. Сейчас я даже думаю, что это было необходимое испытание, чтобы группа достойно встретила 20-летний юбилей. Чтобы MONO продолжался как коллектив, нам нужно быть крепкими, плыть против течения, уметь черпать свежую энергию. Так что в 2019-м есть ощущение, будто мы переродились, открыли какую-то новую главу в книге жизни.
Если говорить о музыке, то я с юности был фанатом по саундтрекам: мне нравится, как в воображении меняются образы и кадры во время прослушивания. Но я решил не просто сочинять саундтрековую музыку, а микшировать ее с роком — поэтому начал самообучаться классической композиции; в конце концов, это та же самая инструментальная музыка. В начале карьеры MONO, тем не менее, являлся стандартным рок-квартетом: гитары, бас, барабаны — и все складывалось немного не так, как мне мечталось. И лишь пройдя разные этапы экспериментов, мы наконец пришли к тому, что бы я мог назвать нашим стилем, нашим способом играть на гитарах и использовать примочки. После релиза Hymn To The Immortal Wind (2009) и For My Parents (2012) появилось чувство, что мы сумели воплотить один из стилей, к которым стремились.
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Позже, в последние пять или шесть лет, я старался отыскать жанровую дорогу, которая уходила б от симфонических влияний, что руководили мной изначально. Это был путь проб и ошибок, я провел невероятное количество времени, складывая по кусочкам музыку, которая эхом звучит в глубине сердца. А затем мы начинали играть концерты — и я понимал, что для живого исполнения подходят далеко не все темы. Поэтому, работая над Requiem For Hell, я сделал упор на песни эмоционально насыщенные, громкие, емкие, подходящие для живых представлений. При этом я, конечно, старался сделать все как можно лучше, и результат получился отличным — но, если честно, он все-таки не приблизился к уровню, намеченному мной как конечная цель. Смогу ли я победить это чувство когда-либо? Может.
Что касается Nowhere Now Here, то в основе его лежит желание быть собой, отразить настоящее, воплотить все свои эмоции, воссоздать в звуке злость и решимость. Я написал для этого релиза рекордное для себя количество песен, и большую часть мы не использовали. А что осталось — сложилось в историю расставания с прошлым, регенерации, восстановления из угольно-черного «нигде», в котором мы пребывали в 2017-м, и после которого, встретив новый рассвет, переродились в «здесь и сейчас». Разрежьте надвое слово «nowhere» — и получите «now here».
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Так ждем же вторника!